Противостояние вызовам секуляризации в XIX-ХХI веке братией Ново-Нямецкого монастыря

Противостояние вызовам секуляризации в XIX-ХХI веке братией Ново-Нямецкого монастыря

Статья была представлена на международной научно-богословской конференции VIII-е Паисиевские чтения, прошедшей в Свято-Вознесенском Ново-Нямецком монастыре Молдовы 24–26 октября.

 «Вызовы Православию в ХХI веке и ответы на них». Так звучит тема нашей конференции. В контексте этой темы, будет интересно рассмотреть противостояние секуляризации в XIX — ХХI веке братией Ново-Нямецкого монастыря.

Прежде чем углубимся в эту тему нужно определиться с самим термином «секуляризация» и значением которое оно имело в историческом контексте и социологическом аспекте. Исходно — термин католического церковного права, обозначающий выход из монашеского ордена с возвратом в миряне или переходом в белое духовенство. В исторической науке этот термин используется для объяснения изъятия государством у Церкви её земельной и иной собственности и ее передача светскому, гражданскому ведению. В социологии этим термином обозначается процесс снижения роли религии в сознании людей и жизни общества; переход от общества, регулируемого преимущественно религиозной традицией, к светской модели общественного устройства.

В Западной Европе секуляризация церковных земель проводилась в XVI—XVII веках во время Реформации. Ещё более масштабная секуляризация в западной Европе (особенно во Франции, Италии и Германии) произошла после Французской буржуазной революции 1789 года. В России секуляризация земель в основном закончилась в XVIII веке, а в Румынских княжествах в середине XIX века.

Русский ученый В. И. Гаражда выделяет три вида теории секуляризации используемые в социологии:  1. Секуляризация как утрата «священного». 2. Секуляризация как вытеснение религии наукой, рациональным мышлением, светской этикой. 3. Секуляризация как эволюция религии и её видоизменения в ходе социальных перемен.

На стыке исторического и социологического значения этого термина будем употреблять его и мы в нашем докладе.

 

Исторический контекст

Нямецкое братство столкнулось с этим явлением в середине ХIХ века, когда правительство Александра Кузы (1859-1866) стало проводить всесторонние реформы, в том числе и церковные. Светские ученые подчеркивают важность «секуляризации» церковных земель проведенных Кузой, другой точки зрения придерживаются церковные писатели. В докладе постараемся использовать исключительно документы эпохи и свидетельства очевидцев. Исследуя документы, мы узнаем, что не только изъятие церковной собственности проводило правительство объединенных княжеств, но и позволяло себе бесцеремонно вмешиваться в жизнь монастырей, т.е. проводило секуляризацию и в социологическом значении этого слова. Против такого чиновничьего произвола восстала братья Нямецкой Лавры.

Противостояние, которое проявили лаврские насельники секуляристкой политики Александра Кузы, как и решимость основать новый монастырь, где бы сохранялся устав и святоотеческие традиции, является лучшем свидетельством вызову секуляризации и попыткой сохранить самобытность молдавского монашества, хоть и в частном порядке.

В архиве Ново-Нямецкого монастыря сохраняются письма, объяснительные записки, прошения, жалобы направленные в разные инстанции и разным лицам.

Teofan Cristea

Мы приведем выдержки из некоторые документов, ранее не публиковавшиеся: письмо иеросхимонаха Феофана  Кристи министру иностранных дел Российской Империи, князю А. М. Горчакову, от 6 октября 1860 года[1], письмо святейшему Иоакиму, патриарху Константинопольскому от 17 ноября того же года[2], прошение иеромонаха Андроника архиепископу Кишиневскому и Хотинскому, Антонию, от 23 ноября 1861 года[3], второе прошение министру Горчакову от 28 ноября 1861 года, письмо обер-Прокурору Святейшего Синода, А. Толстому и другие. Красной нитью во всех этих петициях выражается главная цель противостояния: соблюдать «тот же самый порядок общаго жития, установленный блаженнейшим отцем нашим старцем Паисием Величковским, ибо это есть действительно воля и желание собора (братии Нямецкой Лавры – и. И.)»[4]

Лавры Нямецкая и Секульская играла особую роль в жизни молдавского края. Об этом свидетельствовали и братья, и общество, и правительство. Во всех законах принимавшихся до середины ХIХ века это подчеркивалось. Вот как это описывает о. Андроник: «Монастыри Нямц и Секу, известные под общим наименованием Нямецкой Лавры, суть учреждения самостоятельные, независимые. Их вековая автономия освящена законами края, последней конституцией княжества и всеми Господарями. Хотя в 1844 году все почти монастыри в Молдавии и сама Митрополия и епископии (епархии)  подчинили свое достояние (имущество) управлению (правительству), учрежденного в том году особого Департамента Церковных Имуществ, однако, Нямецкая Лавра сохранила в целости вековую свою независимость и древния права ея. Они были в том же году подтверждены Господарскою Грамотою, на основаннии постановления общаго национального собрания.

Mănăstirea Neamț

Нямецкая лавра заслужила общее в народе уважение и любовь устройством и поддержанием многих человеколюбивых и богоугодных учреждений, служащих к поддержанию Церкви и православия. Лишение ее привилегий, утвержденных веками, могло (реализовать –и.И.) одно только тоже национальное собрание, постановив о том новый закон по форме утвержденный господарем»[5]. Так как этого не произошло, то оппозиция и нямецкая братия видела в этом нарушение закона. Андроник усматривает во вмешательстве в монастырские дела также и происки Запада: «все это делается с целью ослабить господствующую веру и достигнуть, давно желаемого Западом, отпадения Молдавской Церкви от Восточной. И наконец, что имения отнимаются от Лавры и отдаются в распоряжение светской власти для того, чтобы лишить, верное своему долгу, духовенство средств к поддержанию Православной Восточной Церкви»[6]. Так понимая сложившуюся ситуацию, братия видели в своем противостоянии высокую миссию защитников православной веры. Они били тревогу не только на местном уровне, но вышли на международную арену.

Отцы Феофан и Андроник в своих жалобах подробно описывали притеснения, несправедливости и лишения, посыпавшиеся на нямецкое братство. Они указывали не столько на изъятие земель и другой собственности, сколько на вмешательство во внутренние дела Лавры. В памятной записке на имя Кишеневского архиепископа, о. Андроник в 8 пунктах излагает «все жалостные обстоятельства и меры по которым Молдавского правительство отняло все имущество и права издревле дарованные Лаврам Нямц и Секу, а также причины по которым собор расходится». Из этой записки вытекает, что главная причина побудившая братию покинуть древнюю Лавру и искать новое пристанище было «вмешательство во внутреннюю жизнь». Братия обращалась с просьбой посодействовать в «восстановлении древних монастырских привилегий без различия как в управлении имениями монастырям (Нямц и Секу –и.И.) принадлежащим, так равно в отношении порядка святых соборов вселенских и святых отцев, преподобным отцем нашим старцем Паисием Величковским для точного исполнения в лаврах установленных. Этот порядок был исполнен нерушимо в нашем соборе со времени основания до 1859 года»[7].

 

Основание Ново-Нямецкой обители

Потеряв надежду на возможность восстановить порушенные правила и монастырские порядки, братия помышляют в другом месте создать новый монастырь. Они не могли оставаться в Нямецкой Лавре и даже в Румынских княжествах, так как навлекли гнев чиновников и всевозможных местных и центральных администраторов. В тайне от румынских властей, они искали убежище в Бессарабии. В первом письме русскому министру Горчакову была представлена просьба: «Исходатайствовать Высочайшее соизволение на устройство монастыря на вотчине Копанка, с правами ставропигии Святого Синода Всероссийского»[8]. Во втором письме просьба повторилась, только добавилась фраза: «воздвигнуть на вотчине Копанка в возможной скорости монастырь»[9]. Именно это хочется подчеркнуть, что новый монастырь планировался в большой спешки, так чтобы румынские власти не могли помешать и не расшатывалось братство от неопределенности. Изначально предвиделось создать монастырь на вотчине Копанка[10] и только затем он обустроился в Кицканах.

Уже прибывшие в Бессарабию братия Нямецкой Лавры претерпевают и на новом месте скорби и лишения. Неожиданно местная церковная администрация предложила распределить вновь прибывших иноков по бессарабским монастырям. Чтобы воспрепятствовать такой инициативе, 30 января 1862 года о. Андроник обращается к Обер-Прокурору Священного Синода, А.П. Толстому, с прошением о сохранении нямецкого братства: «что же касается до размещения вышепоминованных иноков в монастырях Бессарабской епархии, то как мы в числе 30 человек, так и еще несравнено большее количество братии Нямецкой Лавры, оставили обитель и прибыли в пределы России не для того чтобы разъединиться и быть размещенными по разным монастырям, но скрываясь от преследования молдавского правительства мы имеем целью разрешение Правительствующего Синода на устройство обители на вотчинах Копанки, где мы надеялись соединиться и восстановить таким образом Нямецкую Лавру на Российской территории и как бы в оправдании такой надежды нашей Бессарабское церковное начальство, снисходя к просьбе нашей разрешило нам жительство на вотчине Немцень, принадлежащей Лавре, и мысль размещения по монастырям никогда не была соединена с нашими надеждами и желаниями, а напротив того разъединяя нас в то время, когда взаимная помощь и совет наибольше нам необходимы, совершенно противоречит нашим предположениям»[11]. Из этого письма видим полемический талант Андроника и силу переубеждать церковноначалие и государственных чиновников.

Нямецкой братии пришлось немало побороться за свои права и уверить церковных и светских правителей в важности сохранения паисианской традиции. Почти в конце 1862 года, 28 ноября архиепископ Кишиневский Антоний разрешил «монашествующих Нямецкой Лавры переместить в Кицканы с дозволением священнослужения в церкви кицканской»[12]. Братия представили для утверждение проект создания нового монастыря состоящий из 10 пунктов[13]. Не будем останавливаться детально на этом проекте, но только подчеркнем, что в нем подробно излагается программа, цели и задачи сформулированные братией.

На новом месте, как и в Лавре Нямц, общине пришлось столкнуться и с лжебратиями. При поселении в Кицканах, к нямецкому братству примкнули и некоторые новые лица. Среди них был и монах Владимир (Бордос). Но уже 29 июля 1963 года, иеросхимонах Андроник докладывал благочинному молдавских монастырей архимандриту Варлааму о строптивости монаха Владимира, неоднократно уходящего в самоволку. В пришедшим ответе, архимандрит Варлаам обещал решить вопрос о «праздношатательствах» чернеца в епархиальной консистории и попросил сообщать «всякий раз если кто из вверенных вам монахов решится на подобные поступки»[14]. Поведения этого монаха о. Андроник описывает и в своей истории Ново-Нямецкого монастыря, указывая на неоднократные попытки вразумить его. В конце концов, монах Владимир покинул обитель, поселившись в Киеве, а братьям еще долго пришлось успокаивать его разгневанную, оставленную жену[15].

Эти примеры показывают твердость и решимость братии отстаивать свои права, не взирая на препятствия и сложности как внутренние, так и внешние.

 

Ново-Нямецкая икона Божией Матери – щит и ограждение в напастех

            С самого момента основания Ново-Нямецкого монастыря, братья находили отраду и утешение в молитве. Особенно дорого было им молиться перед иконой Божией Матери Ново-Нямецкой. Одно из первых начинаний на новом месте было связано с написанием и приобретением этой иконы у иконописца Верховцева в Санкт-Петербурге. Уже 24 апреля 1864 года, архимандрит Никодимос, будущий патриарх Иерусалимский, писал о. Андронику, что о. Феофан «приготовляет великолепную копию чудотворной иконы Божией Матери в точности как в главном монастыре»[16], т.е. как в Нямецкой Лавре. Не вдаваясь во все подробности этой интереснейшей истории, хотелось бы процитировать Молитву составленную иеросхимонахом Андроником при встречи иконы, 11 октября 1864 года: «Се Мати наша грядет в новоначатую обитель именуемую Новонямецкий монастырь. Грядет! И кто грядет? Царица грядет, Утешительница роду христианскому, неложная заступница; не верующим и непокланяющимся ей, содрогание сердец и смущение. Припадем к Божией Матери, умильно в соболезновании сердец и вознесем глас немолчный.

О Царице! Высшая всех земных и небесных, призри милостивым оком на всех нас, приемлющих тя с верую и любовию. Огради наше малое стадо стеною непреоборимою. Покрый нас омофором милости Твоея. Вонзи в сердца наша страх Твоего Сына, воплощенного от тебя грех ради наших; Ты бо едина еси многомощная умилостивити Его.

Радуйся яко сподобилася еси бытии Мати Бога и Владыки, Царя и Создателя.

Радуйся подательнице всех благ.

Радуйся приемлющая всех грешных кающихся.

О Боже всяческих! Тебе согрешаем по вся дни и часы, но Тебе не отступаем, а припадаем Твоей благости и милосердию и молим: Господи, приклонися недоумению нашему. Всади в сердца наша страх Твой, да всегда горняя мудрствуем, а не дольняя, и сподоби ны видети свет Твой незаходимый. 1864, октябрь 1 дня»[17]. Обратим внимание, что почти одновременно с официальным разрешением на постройку новой обители (13 января 1864), был создан и освящен образ иконы Божией Матери (11 октября 1864). Это событие во многом предрешило созидание нового монастыря. Сам иконописец Верховцев, после завершения образа, произнес пророческие слова: «Она (т.е. икона) довершит постройку новой обители. Я не могу поверить, что мои руки исполнили этот образ»[18]. Икона была установлена в Новой обители и ежедневно братия пред ней возносили свои молитвы, находя ответы на вызовы времени.

В самой молитве раскрывается упование на милость Божию и свидетельствуется о заступничестве Божией Матери, а также дается руководство к ограждению от соблазнов неверия и сомнения. С этими вопросами обращались к братии и местные жители. Так 28 июня 1871 года, девица Мария Ивановна Михайловская из Оргеева, пишет «вот уже 9 месяцев как меня оттолкнуло от веры, так что когда я начинаю молиться Богу, то мысли мои до того волнуются, что я не могу произнести ни одного слова и приходят на святыню разные дурные помыслы. Сколько я была прилежна к Богу, настолько я отторгнута, а потому умоляю и припадаю к Вашему Высокопреподобию, к Вашим стопам, помолитесь Царице Небесней о мне грешней да исцелит мой недуг»[19]. В этом письме составительница указывает на авторитет в духовной жизни, какой имели братья нового монастыря. Не вдаваясь в подробности и формы византинизма, используемые даже и сегодня в церковной переписки, обратим внимание на само содержание и на озвученную проблему. Автор осознает свое сомнение, в какой-то мере даже неверие и борьбу с хульными помыслами, как недуг. Ее искренность может быть расценена как исповедь, совершенная в письменном виде. Вскоре о. Андроник ответил ей, что ее просьбу отслужить молебен и акафист перед образом Божией Матери, монахи исполнили, но то что касается сомнения и дурных помыслов, она должна их победить сама. Главное, она должна не унывать, имея такие нападения ибо они случаются у каждого, но каждому следует очищать свое сердце и беречь его от всяких дурных мыслей и от хулы. И если человек не принимает эти мысли и не услаждается в них, а напротив ненавидит их, тогда пусть не смущается и не считает, что согрешил «Și dacă nu se invoiește nici le poftește omul ci le urăște pre acestea atunci să nu se turbure, nici să se socotească cum că a păcătuit.»[20]. Интересно отметить, что письмо Михайловская написала на русском, а ответ был дан на румынском. Это свидетельствует о высоком культурном уровне переписчиков, о двуязычии их и о легкости с которой они переходили с одного языка на другой.

Перед иконой иноки возносили свою благодарность, хвалу и чаяния (надежды). В этой краткой, наивной молитве раскрыта вся радость и утешение братства. Пример такой искренней молитвы может послужить руководством и на нашем духовном пути.

 

 Борьба за выживание: советская действительность

Părintele Selafiil

С приходом советской власти братья столкнулись с мощной антирелигиозной машиной. Борьба велась на всех фронтах и после долгого 18 – летнего сопротивления, братьям пришлось физически подчиниться требованиям властей. Несмотря на официальное закрытие обители в 1962 году, многие насельники оставались верными духу преподобного Паисия и сохранили монашеское делание и вне монастырских стен. Во второй половине ХХ века, расцвело такое явление как монашество в миру. Многие известные старцы и старицы подвизались в тайне от мира, в простоте и иногда крайних лишениях. Иеросхимонах Селафиил (Киперь), архидиакон Варахиил (Плачинтэ), архимандриты Сергий (Подгорный) и Иринарх (Чобану) и другие, как самые яркие представители эпохи, были связаны духовным узами с Ново-Нямецким монастырем. Надежна на возвращение в родную обитель никогда не покидала их и когда в 90 году Ново-Нямецкий монастырь отрылся, многие оставшиеся в живых братия вернулись домой. Они в смирении и кротости подвизались и на этом жизненном этапе, принимая тяготы старческой немощи, подая пример благочестия и наставляя новопришедших послушников монашескому деланию. Их могилки являются местом молитвы нынешней братии и паломников. Мы, братия обители, с трепетом вспоминаем наставления, образ жизни, улыбки и даже редкие замечания наших наставников-духовников. Благодаря их мудрым советам было легче преодолевать вызовы и искушения 90-х и 00-х годов.

 

Современные вызовы и инструментарий их ограничения

Рассмотрим подробнее с какими духовными проблемами сталкиваемся мы и какие пути выхода находим или вернее пытаемся найти, основываясь на святоотеческом наследии, в особенности на наследии наших предшественников отцов Нямецких и Ново-Нямецких.

Одним из самых сложных вызовов современности являются:

  • изобилия информации и необходимость выбора,
  • легкая доступность соблазнов, особенно, посредством интернета и других средств массовой коммуникации,
  • глобализация,
  • вызов транспарентности,
  • кризис власти и духовного руководства,
  • искушение комфортом и изобилием материальных благ

Этот список может быть продолжен, но постараемся остановиться на уже предложенных темах. Сложность современных вызовов в том, что их почти не возможно безоговорочно отнести к негативным или деструктивным явлениям. Почти каждый из них имеет позитивную составляющую и при правильном подходе приносит пользу. Более того, мы все, будь то монахи или миряне, зависим от всей нынешней системы коммуникации, комфорта и глобализации. Правда, никто и не заставляет нам отказаться от этого. То что от нас требуется – это воздержание, внимание и правильное использование. Монастырский режим и богослужебный ритм дисциплинируют насельников, но не избавляет от соблазнов. Регулярная исповедь и духовные беседы, как и святоотеческое чтение помогает очищать душу от духовных загрязнений, многообразных воспоминаний и мирских привязанностей. Каждый должен научиться самостоятельной организации своего сводного времени, управлению своими желаниями, давая приоритеты истинно важным и нужным вещам. Чтобы преодолеть соблазны, лень, разные привязанности приходится бороться каждому и каждый для себя, желательно с советом духовника, должен найти ту золотую серединку в устроении своей жизнь, в использовании современных средств комфорта, коммуникаций. Принцем в этом должен быть простой: не быть рабом того что нас окружает, материальных вещей или всевозможных идей, но господствовать над ним.

О кризисе власти прекрасно поучал отец Селафиил Киперь, учитель непроходящей лювби: «Если они (Синод и епископы) будут говорить нам доброе, мы должны их слушаться, но если худое, мы не обязаны повиноваться, потому что у нас есть Закон Божий, которому следует покоряться». Не будем осуждать никого, будет взирать лишь на наши грехи. «Слабости брата не должны осуждать, оставим это Господу». «Să nu judecăm pe nimeni, păcatele noastre să le judecăm. Dar pe-ale fratelui să nu le judecăm, să le lăsăm lui Dumnezeu»[21]. Эти и другие наставления помогали избежать поползновений в духовной жизни, а самое главное осуждения. Однако, нужно заметить, что в поучениях старцев Ново-Нямецкого монастыря никогда не проповедовалось слепое послушание и безропотное повиновение. Все на что указывали досточтимые отцы было направлено на разумное и осмысленное сочетание послушанию священноначалию с послушанием и осознанием его соответствию заповедям Божиим и евангельскому духу.

Такое отношение ко многим вещам особенно к духовному руководству должно стать ориентиром и в нашем духовном возрастании.

Вызов транспарентности очень остро стоит сегодня в эпоху интернета и легкости коммуникации. Слова Спасителя «Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы» (Лк. 8:17) не теряли никогда свой актуальности. И это особенно важно помнить на самом верху церковной власти и в каждом отдельном приходе, монастыре. Естественно, вопрос отпадает при честном и добросовестном отношении к администрированию. К сожалению, не всегда это имеет место и поэтому требуется от каждого быть максимально честным и с самим собой и с паствой, с вышестоящими и с подчиненными. Это относится и к каждому христианину и к обществу в целом.

Экологический вызов касается всех и ставит под угрозу само существование человечества. Потребительское отношение и ненасытность человека исчерпывает природные ресурсы и ведет к непоправимому кризису. Уже почти невооруженным взглядом замечается и страшная загрязнённость природы, и уменьшение питьевой воды, и глобальное потепление, и многие другие сложности, которые еще лет 20-30 назад мы не замечали. Но это из другой области, которая хоть и важна для всех нас, но неподъемная для этого краткого доклада и для нашего мероприятия.

Заключение

История Ново-Нямецкого братства является ярким образцом и примером стойкого и трезвого следования святоотеческому наследию. Братия Нямецкой Лавры не побоялись расстаться с намоленным местом, с прекрасным монастырем, отдавая приоритет не внешнему благолепию и благочинию, а внутренней дисциплине. Когда в Древней Лавре стало невозможно сохранять паисианский устав, братья безбоязненно перешли на новое место. Здесь в Кицканах возможность сохранить и воплотить заветы преподобного Паисия было легче и этот послужило поводом основания новой обители. В Кицканах братство приходило через много разных искушений, но милостью Божией, сохраняло устои и паисианский дух. Конечно и на современном этапе встречается разного рода сложности. Искушения и вызовы прошлых лет не канули в лето, а к ним добавились еще и новые.

В заключение хочу привести наставление о. Селафиила: «Нам монахам подобает иметь смиренномудрие, смирение и терпение, терпение Иова, кротость Давида и «любовь, которая никогда не перестает» (1 Кор, 13, 8.). (Эти слова старец говорил почти каждому приходящему к нему брату – прим. авт.) Да имеем молчание, чтобы не говорить ничего относящегося к миру сему, но только о Божественных вещах. Будем собирать Слова Божии, записанные в Патерике, в гимнах посвященных Богородице, в творениях Святых Отцов. Это совершим, прибавляя еще размышление о смерти… Всегда в устах наших да пребывают эти спасительные слова: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного». Будем всегда говорить: Господи спаси меня, прости меня ибо ничего благого не сотворил на земле… Если будем иметь страх Божий, никому зла не причиним»[22].

Надеемся, что заступничеством Божией Матери, преподобного Паисия, Ново-Нямецких отцов и современные вызовы удастся преодолеть, сохраняя верность Христу и любовь друг ко другу.

Иеромонах Иосиф Павлинчук

[1] НАРМ (Национальный Архив Республики Молдова) Ф. 2119. Оп. 3. Д. 54. Л. 3 (обр.)- 6.

[2] Там же. Л. 13 (обр.)

[3] Там же. Л. 17.

[4] Там же. Л. 23 (обр.)

[5] Там же. Л. 42 – 42 (обр.)

[6] Там же. Л. 42 (обр.)

[7] Там же. Л. 18 (обр.)

[8] Там же. Л. 6.

[9] Там же. Л. 29 (обр.)

[10] « Так как вотчина Копанка дается Нямецкой Лавре не в следствии окончательного судебного решения, а в следствии ходатайства уполномоченного (иеромонаха) Феофана, как дар от монарших щедрот для осуществления испрошенных им учреждений на пользу Церкви, то в дарственной грамоте обязать получателя имения этого выполнить условия по которым правительство отказывается от прав своих на эти вотчины в пользу Лавры» Там же. Л. 47 (обр.). В письме архимандриту-благочинному Кишиневско-Хотинской епархии, от 27 января 1862 года, о. Феофан пишет: «Могу только одним похвастаться, что ходатайство мое основанное на благочестивом совете Вашем об устройстве ставропигиальной обители, как кажется, скоро увенчается успехом и мы по благословению Божию и Святейшего Синода весной положим краеугольный камень в основании ставропигиального, Копанского монастыря». Там же. Л. 56 (обр.)

[11] Там же. Л. 58-58 (обр.)

[12] Там же. Л. 124 (обр.)

[13] Там же. Л. 139-140 (обр.)

[14] Там же. Л. 143.

[15] Там же. Оп. 3. Д. 84. Л 99-107.

[16] Там же. Л. 181.

[17] Там же. Оп. 1. Д. 36. Л. 3-3 (обр.)

[18] Ириней Тафуня. История Свято-Вознесенского Ново-Нямецкого монастыря. Кицканы, 2002, стр. 53.

[19] НАРМ Ф. 2119. Оп. 1. Д. 36. Л. 4 – 4 (обр.)

[20] Там же. Л. 5.

[21] http://www.oocities.org/levitki/viata/selafiil.htm

[22] Savatie Bastovoi, ieromonah. Parintele Selafiil – cel orb de la Noul Neamt. Dragostea care niciodata nu cade. (Отец Селафиил – слепец Ново-Нямецкий. Любовь никогда не перестает.) Editura: Marineasa, 2001. Стр. 71-72.

 

Comentarii

Related Post

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *