Святая земля и святой город во время паломничества иеромонаха Андроника Поповича 1859 год

Святая земля и святой город во время паломничества иеромонаха Андроника Поповича 1859 год.

План:

  1. Вступление.
  2. Апология паломничества
  3. Политическая реальность Святой Земле в 19 веке
  4. Церковная жизнь в Иерусалиме
  5. Духовная суть пребывания на Святой Земле

В Воскресение четвертое Великого Поста мы вспоминали преподобного Иоанна Лествечника и его труд посвященный духовному восхождению к добродетели: Лествица райская или Скрижали духовные. Образ Лестивцы, как восхождения заимствован из Священного Писания, а именно Лествица патриарха Иакова, соединяющая небо и землю, в виде сходящих и нисходящих анеголов. В сегодняшней лекции мы также образно взойдем в Иерусалим, земную родину Христа Спасителя, хотя наша конечная цель взойти подняться в небесный Иерусалим.

Для начала рассмотрим проблематику. И в связи с этим, ответим на несколько вопросов, которые встают перед нами. В чем суть паломничества? Почему так важно посещать святые места? Что это дает? Также рассмотрим вопросы касающиеся Иерусалима. Почему именно будем рассматривать Иерусалим XIX века? Что характерно для этой эпохи? Ну и конечно в чем ценность рукописи архимандрита Андроника? Почему будем основываться на этой рукописи и на его дневниках?

Вопросов много, однако, начнем по порядку. Буду отвечать с последнего вопроса.

Andronic Popovici

Рукопись Архимандрита Андроника озаглавлена: «Călătoria la Dătătorul de viață Mormânt al Domnului Dumnezeu și Mântuitorului nostru Iisus Hristos și la celelalte sfinte locuri. Și istorie pentru sfânta cetate Ierusalim». Перевод: «Путешествие к Животворному Гробу Господа и Бога, и Спасителя нашего Иисуса Христа и к другим святым местам. История о святом граде Иерусалиме»[1].

Рукопись начинается риторическим вопросом-четверостишьем сочинённым возможно самим отцом Андроником: «Даст ли мне Отец Царствия венец, или осужден буду на вечный конец?» ”Îmi va da mie Tatăl Ceresc cununa sau judecat voi fi într-una?” Как видим, вопросы ставлю не только я, но вопросы ставил и автор рукописи, которую мы собираемся изучить. Рукопись Андроника это не просто описание путешествия в Иерусалим, это не просто рассказ о паломничестве, это апология паломничества.

Андроник описывает многие детали своего путешествия, впечатления от увиденного и услышанного, размышления, символы и д.р. Для него важно не только внешние описание, но и поиск духовного смысла. Он ищет ответы на волнующие его вопросы. Затем в течении всей жизни он черпает из опыта своего паломничества силу и вдохновение. Нужно подчеркнуть что поехал отец Андроник на Афон и затем в Иерусалим после тяжело перенесенной болезни горла. 7 октября 1857 года, он был выбран управителем лаврских Нямецкких вотчин в Бессарабии (Российской империи), будучи уже несколько лет духовником нямецкой братии с 1853 года. Однако, болезнь горла не позволила ему выполнить свои обязанности и приступить к новому послушанию. Немного подлечившись Андроник с надежной на полное исцеление отправился в паломничество по святым местам: Константинополя (Стамбула) (на Живоносный Источник «Izvorul tămăduirilor”), Афона, Иерусалима и Киева.

Во время своих паломничеств, Андроник вел дневники. Записывал все что с ним происходило и описывал места и посещаемые святыни. Его паломничество на Афон уже было обработано и издано в Яссах в 2016 году, профессором Петронелом Захарюк[2]. А вот паломничество в Иерусалим еще пока находится в рукописи. С о. Мирчей мы работаем сейчас над его расшифровкой. Надеюсь с Божией помощью эта рукопись будет издана.

 

Апология паломничества

Как мы уже подчеркивали, Андроник в своих паломнических заметках раскрывает множество разных тем. Среди них особое место занимает апология паломничества.

Он приводит пример Апостола Павла, который не только письмами и приветами общался с Иерусалимской общиной, но пожелал физически побывать в Святом граде и встретиться и пообщаться с апостолами Петром и Иаковом.

Также он говорит и о себе, что с великим интересом много читал и всегда интересовался у всех побывавших  в святых местах и особенно в Иерусалиме о деталях поездки, о увиденном и услышанном: «Și pentru aceasta și eu, păcătosul, de multe ori ceteam istoriile care scriu pentru sfântul munte și pentru sfințeniile din el și pre toți câți îmi spuneau cum că au fost pre sfântul acesta pământ, cu nepovestite fierbintele din inimă îi cercetam și îi rugam ca să-mi spuie de toate cele ce au văzut. И поэтому и я, грешник, часто читал истории о Святой Горе и о ее святынях, и всех, кто рассказывал мне, что они побывали в той святой земле, с неописанной горячностью сердца испытывал и молил их, чтобы они поведали мне обо всем, что видели. Însă, până ce nu am văzut eu cu însumi ochii mei, nicidecum nu mă puteam odihni. Но пока я сам, своими глазами не увидел, не мог успокоиться»[3]. И далее о Святой Земле: «Apoi, voind a mă duce și la Palestina și a vedea și acolo sfintele locuri și a mă închina și acelora, unde s-a născut Domnul nostru Iisus Hristos și a umbla trupește cu preacuratele sale picioare și minunile cele multe a săvârșit și a pătimit și s-a îngropat și a Înviat a treia zi după Scripturi. Затем, желая пойти и в Палестину и увидеть там Священные места и поклоняться в местах где родился Господь наш Иисус Христос и ходил своими Пречистыми ногами и совершая многие чудеса и пострадал и был погребен и воскрес в третий день по Писанию»[4].

Как опытный апологет Андроник ставит риторические вопросы и сам дает на них ответ. Он не просто описывает он интригует. Он как бы обсуждает с читателем детали паломничества: «oare ce folos poate să dobândească cineva în călătoria către sfintele locuri ? какую пользу может получить кто-либо от путешествия к Святым местам ?»[5] Андроник ставит вопрос не только для читателя, но и для самого себя. Он приводит аргументы в пользу паломничества и проводит такое небольшое социологическое исследование. Из его ответа нам становится ясны и его собственные мотивации. «Și am cunoscut că foarte mult folos aduce la tot omul această călătorie pricinuindu-i multe mijloace spre ași îndrepta năravurile și a-și înălța simțirile sufletești către Dumnezeu. И познал я, что большую пользу приносит всякому человеку это путешествие, подавая (показывая) ему множество путей или способов в преодолении в исправлении характерных (душевных) обычаев и в возношении душевных чувств к Богу. Însă, dacă călătorul, va călca sfintele locuri cu cea din inimă adevărată dragoste către dânsele și cu socotință despre întâmplările ce au fost și care s-au săvârșit întru dânsele și despre pricinuitorii sfințeniei și ai slavei care au adus această cinste acestor locuri prin nevoințele lor, Но если путешественник, ступит на эти святые места с сердечной истинной любовью к ним и с рассуждением о событиях произошедших, совершившихся в этих местах, и об источниках святости и славы, которые принесли этим местам через подвиги свои, pentru că este știut, cum că orișicine călătorește prin asemenea primejduincioase căi către aceste locuri, nu călătorește pentru altă pricină, ci, sau pentru ca să-și împlinească niște făgăduinți date înaintea lui Dumnezeu în vremea de nenorociri și de boale, sau pentru ca să mulțumească lui Dumnezeu la acele locuri pentru orișicare faceri de bine ce va fi dobândit sau pentru dragostea cea către sfinții care au proslăvit în vremea pământeștii lor vieți pre aceste locuri, cu sfințenia vieții și cu minunile ce au făcut. Потому что известно, что все кто проходят по небезопасным путям, направляясь к этим местам, путешествуют либо чтобы исполнить некоторые обеты перед Богом в периоды лихолетья (несчастья) либо болезни, или для того, чтобы поблагодарить Бога в тех местах, за некоторые полученные благодеяния или по любви к святым, которые прославили в земной своей жизни сии места святостью жизни и совершенными чудесами»[6]. Таким образом из этого краткого ответа пред нами вырисовывается общая картина целей паломничества. Андроник их обозначает в тройственном виде: 1. Воздать обеты, 2. Поблагодарить Бога и 3. По любви к святыни и святым.

Однако, он на этом не останавливается и к классическим мотивациям добавляет четвертую, собственную, которая не исключает предыдущие, но как-бы дополняет и облагораживает их. Послушаем его: «Sau pentru ca să facă o istorisire despre acele locuri mai lămurită, carele lucru iarăși nu este prihănit, numai dacă călătoriul scriitoriu își are în mintea sa cum că numai pentru însăși slava lui Dumnezeu dorește a o face aceasta și nu pentru ca să-și tragă asupra sa slava de la oameni, din care osteneală, apoi nu este nici un folos. Или для того, чтобы написать детальное повествование о тех местах, и эта цель является непорочной, если только писатель-путешественник держит в уме своем, что дело его совершается единственно во славу Божию, а не для того, чтобы привлечь к себе славу от людей или человеческую славу, ибо из такого утомления нет никакой пользы». Далее Андроник добавляет очень интересную деталь. Он указывает на Иерусалим как на место второго Пришествия Христова и поэтому писатель решившийся написать об этом месте возлагает на себя сугубую долю ответственности. «Și iarăși, luându-și bine aminte cum că are să vorovească nu pentru mic lucru, ci pentru acel mai însemnat loc al lumii, adică pentru Ierusalim, zic: în carele loc se crede din predanii cum că iarăși aicea va fi și cea de pe urmă pogorâre a lui Hristos unde au fost casele cele împărătești ale lui David prorocul. И еще, помня о том, что он будет повествовать не о незначительных каких-либо вещах, а о самом значимом месте мира, то есть об Иерусалиме, говорю: о том месте, где веруют из Предания, что снова сюда снизойдет Христос во Втором Пришествии, где, в месте сем, были царские дома Давида пророка. Pentru aceasta, căci că pământul acela este în mijlocul lumii și pentru că în carele loc s-au dat poruncile ca într-o școală, întru același se va face și cercetarea pentru dânsele, de le-au păzit oamenii precum se cuvine Потому что земля эта находится посреди мира и потому, что в том месте были даны заповеди, как в некоторой школе, подобает в этом же самом месте совершить испытание о них, о заповедях, исполнили ли их люди как полагается?»

Вот такое высокое понимание придавал Андроник посещению Иерусалима. Для него паломничество становилось своеобразной подготовкой к Страшному Суду. Он видит в этом путешествии сакральный, эсхатологический смысл.

Чтобы не быть голословным Андроник ссылается ни пример паломничества в Ветхом Завете и на благочестивый обычай Святого Семейства в посещения Иерусалимского Храма (Лк. 2:41-43). Пример заканчивается призывов: «Căreia pilde trebuiaște a-i urma și mai cu mare sârguință tot neamul creștineasc, dacă poate. Этому примеру, по возможности, следует подражать всему роду христианскому»[7]. Приводит Андроник и пример из Предания Церковного, о том что Пресвятая Богородица после Вознесения Сына Своего продолжала посещать места связанные с Его Крестными Страданиями и Воскресением, не взирая на препятствия, стражу и злобных иудеев. Божественная благодать покрывала Пречистую Матерь и сохраняла от всех неприятностей и злоключений, так что она могла беспрепятственно посещать дорогие ее сердцу места. После такого исторического экскурса, Андроник заканчивает свое повествование актуализацией: «Apoi negreșit că și acum tot același bun daru este și cu toți aceea care din toată inima lor au aplecare și curată cugetare a se duce la sfintele locuri și mai cu osebire la dătătorul de viață mormânt al Domnului nostru Iisus Hristos. Поистине и теперь та же Благодать сопровождает тех, кто от всего сердца склонны и чистым помыслом желают посетить святые места и в особенности Животворящий Гроб Господа нашего Иисуса Христа»[8].

Чтобы понять почему автор акцентирует это нужно разобраться в политической, церковной, экономической ситуации в которой находилась Палестина и Иерусалим в 50 годы XIX века. Остановимся немного на этих вопросах и погрузимся в ту атмосферу Святой Земли, которую почувствовал сам автор.

 

Политическая реальность Святой Земле в XIX веке

XIX век для Святой Земли является своеобразным перестроечным периодом. Это время существенного изменения как внешне архитектурного ансамбля, так и политической окраски. Чтобы было более понятно для нас. Укажем только на то, что Иерусалим и другие города Святой земли приобрели современный архитектурный вид во многом в XIX веке. Это время больших архитектурных открытий, монументальных построек, особенно связанных с русским присутствием.

XIX век знаменует собой конец, упадок Османской империи. С XVI века Святая Земля входила в состав турецкой империи. При Сулеймане Великолепном (1538-1566) Иерусалим процветал, переживая период мира и обновления — включая восстановление мощных стен вокруг территории, ныне именуемой «Старым городом». Правление Сулеймана и последовавших за ним османских султанов принесло городу период «религиозного мира»; еврей, христианин и мусульманин пользовались свободой вероисповедания, гарантированной османами, и на одной и той же улице можно было найти синагогу, церковь и мечеть. Однако, безграмотное управление империей после Сулеймана обусловило экономическую стагнацию. В XIX веке ситуация резко меняется. К Святой Земле начинает возрастать интерес как Европейских Держав, в том числе и России, так и евреев, число которых увеличилось в 4 раза.

В 1850-е годы возникают первые постоянные поселения за пределами стен Старого города.

Нужно сказать что в начале XIX в Иерусалиме проживало 10.000, а в 50 годы 15.000 человек. Это был такой маленький провинциальный городок. Однако, численность горожан особенно со второй половины века стала увеличиваться и уже к концу века она достигла 50 тысяч.

Всем, побывавшим в Иерусалиме, известно, что старый город поделен на кварталы христианский, мусульманский, еврейский, армянский. Однако, в XIX веке это не было еще так сильно выпячено. То же самое было и в «Новом городе». Это потом ситуация обострится до почти вооруженных противостояний.

В это время в Палестине земли распродаются и многие страны стараются приобрести хоть небольшие участки. В Иерусалиме появляются консульства и дипмисии почти всех великих держав того времени, конечно и русских тоже, но об этом чуть ниже.

Кроме земельных вопросов возникали и вопросы взаимоотношений межнациональных, межэтнических, межрелигиозных. Особенно грустно констатировать, что страсти и недопонимания усиливались между христианскими церквями. Православные, католики, армяне, копты, сирийцы, эфиопы боролись между собой за каждую пядь в храме Гроба Господня и не только. В 1847 году православные и католики праздновали Пасху в один день. Это радостное событие привело к драматической развязки. Между христианами разных конфессий возникло вооруженное противостояния прямо у Гроба Господня  и послужило причиной смерти (убийства) 48 человек.

Этот случай имел большой резонанс во всем христианском мире западном и восточном.  В 1840—1850-х годах мировые державы занялись в Палестине «перетягиванием каната», в стремлении взять под свою защиту религиозные меньшинства региона — борьба, ведшаяся в основном посредством консульских представительств в Иерусалиме. Храм Гроба Господня был скрупулёзно разделён между греческой православной, католической, армянской, коптской и эфиопской церквями. Напряжённость между группами достигала такой глубины, что ключи от святилища и его дверей находились под надёжной охраной пары ‘нейтральных’ мусульманских семей. Такая ситуация была в Иерусалиме с XII века, однако, до XIX века многие соглашения подзабылись или игнорировалиь, поэтому необходимо было срочно их актуализировать. Султан Абдул-Меджид I (1839—1861) вынужден был издать фирман, детально описавший точные права и ответственность каждого из сообществ в Храме Гроба Господня. Этот документ получил известность под названием Status Quo, и до сих пор лежит в основе сложного протокола святилища.

Таким образом, то что мы имеем сегодня в Иерусалиме и что привыкли видеть во многом кристаллизовалось именно в XIX веке.

Церковная жизнь в Иерусалиме в XIX веке

В данной лекции мы не сможем остановиться на Церковной жизни всех христиан проживающих в Палестине, остановимся подробнее на Иерусалимском Патриархате. В XIX веке Патриархат из маленького незначительного сообщества православных греков возрос в значимую Церковную структуру, состоящую не только из греков, но и из арабов.

Важно заметить, что в начале века большой пожар почти полностью разрушил храм Гроба Господня. 30 сентября 1808 года начался, длившийся целых два дня. Когда встал вопрос о восстановлении святыни, власти Оттоманской империи дали разрешение на проведение работ архитектору греческого происхождения, служившему при дворе султана, Николаосу Калфасу Комниносу. Пожар нанес колоссальный урон зданию. Полностью сгорел деревянный купол ротонды Воскресения: наполовину обрушился ее барабан, повредив колонны и мраморный пол. Серьезные повреждения были нанесены внешнему виду кувуклии. В кафоликоне почти полностью обрушилась восточная стена, повредив пространство деамбулатория и алтарное пространство апсиды. Горел придел Голгофы на втором ярусе: пожар уничтожил лестницы, деревянную ризницу, мраморную лепнину, почти не сохранилось мозаичное убранство.

Храм Гроба Господня вскоре был восстановлен. На это ушли почти все средства Иерусалимской Патриархии. Внешнего финансирования почти не было, так как Европа переживала в это время наполеоновские выходки.

Пожар и масштабное строительство храма Гроба Господня в 1808-1810 годах, перебои с поступлением доходов от имущества Патриархата в Дунайских княжествах, беспорядочное финансовое управление, а главное — османские гонения на православных после начала Греческого восстания в 1821 года привели к полному разорению Патриархата. Иерусалимская Церковь не способна была расплатиться с огромным долгом перед османской империей.  После смерти Патриарха Иерусалимского Поликарпа (1808 – 1827), из-за огромного долга в 18 млн пиастров, образовавшегося в Патриархате, среди высшего греческого клира не оказалось желающих занять престол, и тогда архимандрит Афанасий, 15 января 1827 года, был возведён в Патриарший сан. Пытаясь предотвратить распродажу за долги греческих монастырей у святых мест Палестины, Патриарх Афанасий обратился за помощью к православному миру и получил значительные суммы из Сербии, от православных Австрийской империи и особенно из России, куда для сбора милостыни в 1833 году был отправлен архиепископ Фаворский Иерофей. Он прожил в России пять лет и собрал значительную сумму. Османское правительство также приняло меры к поддержке Иерусалимской Церкви. Улучшению положения Патриархата также способствовали возобновление с конца 1820-х годов притока православных паломников в Иерусалим. В результате Патриарху удалось расплатиться с большей частью долгов и выйти из продолжительного кризиса.

Среди других патриархо проявившихся в XIX веке нужно упомянуть патриарха  Кирилл ІІ, который управлял Патриархатом с 28 марта 1845 и был низвергнут Синодом 18 ноября 1872 за поддержку автокефалии Болгарской Православной Церкви. Именно во время его патриаршества иеромонах Андроник посетил святой град. Он принимал и великого князя Константина Николаевича Романова в Иерусалиме. Интересно подчеркнуть что паства настолько любила патриарха, что синодалы вынуждены были просить его вернуться обратно на патриаршество, однако Кирилл отказался ссылаясь на преклонный возраст.

Хотел бы также сказать несколько слов о патриархе Никодиме. Он был избран на патриарший престол 4 августа 1883 и управлял до 30 июля 1890. До своего избрания на патриарший престол в 1860 году он получил почётное назначение управляющего имениями Святогробского братства в Бессарабии. Он хорошо владел русским языком и состоял в переписке со многими высокопоставленными лицами в Санкт-Петербурге и с нашими отцами Ново-Нямецкими Андроником Поповичем и Феофаном Кристи.

 

Русское присутствие на Святой Земле

 Увеличение количества русских паломников и активное вовлечение России в ближневосточные проблемы поставили на очередь вопрос о создании русской Духовной миссии в Палестине. С этими планами связана первая поездка на Восток архимандрита Порфирия (Успенского) (1804-1885), оставившего яркое и весьма нелицеприятное описание состояния Иерусалимской Церкви в 1843—1844 годов. После этой поездки Русская Церковь видела свою задачу не только в том, чтобы оказывать денежную поддержку Иерусалимской Церкви и защищать её от посягательств турецкого правительства, но и в немалой степени в просвещении палестинского духовенства и палестинского народа. В 1845 году была основана Русская Духовная Миссия в Иерусалиме. Цель Миссии была поддержать православие, распространить среди местного населения просвещение и книжность. Особенном после поражения в Крымской войне Русская империя потеряла свою политическую силу, поэтому вся надежда возлагалась на Церковь. Российское правительство и церковная администрация видели возможность влияния на Святой Земле только в духовной Миссии. Самым ярким начальником и руководителем Миссии по праву может считаться архимандрит Антонин Капустин (1817-1894). Начальником миссии он был с 1865 до самой смерти, т.е. 29 лет. Его труды поразительны. Он сделал видимо присутствие православия в Палестине. Он не только строил храмы, монастыри, приюты, он занимался именно просвещением. Сам он любил и увлекался археологией, нумизматикой, вел дневник. После него сохранилось 30 томов только его личного дневника с описанием всего пережитого в Святой Земле. Он создал и поддерживал многие школы для местных арабских детей. Кроме внешней Миссии, Антонин занимался окормлением и поддержкой русских паломников.

Такого вот своеобразного подвижника имела Святая Земля в XIX веке.

Было бы не правильно не рассказать на нашей лекции и об еще одном паломничестве на Святую землю, которое совпало с пребыванием о. Андроника .

В мае 1859 г. великий князь Константин Николаевич Романов совершил паломничество на Святую Землю. Он понимал что политически влиять на дела в Палестине не возможно, но это можно было сделать через Церковь. Итогом поездки стало появление в Палестине российской инфраструктуры, выполнявшей гуманитарные функции по приему и размещению паломников. Менее чем за пять лет в Палестине были приобретены земельные участки, построены паломнические приюты и первые русские храмы, создана инфраструктура доставки и обслуживания паломников из России. В том же 1859 году, открыто было пароходное сообщение между Одессой и Яффой. Российское консульство в Иерусалиме было утверждено годом ранее в 1858 г., а возведение ансамбля Русских построек близ Яффских ворот старого Иерусалимского города годом позже (1860–1864 гг.). Можно сказать что это паломничество положило начало зримому присутствию русской культуры в Святой Земле.

Интересно было бы зачитать письмо великого князя Константина Николаевича императору Александру II  написанное из Бейрута. 13/25 мая 1859.

«Любезнейший Саша!  Вот наше Иерусалимское путешествие на поклонение Святыне Господней, по благословению Божию, благополучно совершилось и оставило в нас всех, которые удостоились этого счастия, неизгладимое впечатление и память на всю жизнь. Описать, что чувствуешь, что происходит в душе, когда мы прильнули губами к Святому Гробу и к Голгофе, когда мы осматривали места, ознаменованные земною жизнию Иисуса Христа, как-то: Вифлеем, Гефсиманский сад, Элеонскую гору и так далее, нет никакой возможности.  Я не знаю, как у других, а у меня вся душа обращалась в молитву, а между тем я слов для выражения молитвы не находил. Было в одно и то же время и страшно в своем недостоинстве находиться среди такой Святыни, и в высшей степени утешительно, так что оторваться не хотелось. Самое глубокое впечатление на меня произвела Русская Обедня на Голгофе. Там и иконостаса нет, так что все происходит на виду. И так видеть среди нашей чудной литургии приношение Бескровной Жертвы, на Том Самом Месте, где за весь род человеческий была принесена страшная кровавая Жертва, слышать слова: «Пиите от нее вси, сие есть кровь моя» на том месте, где в самом деле эта кровь обливала то Место, на котором мы стояли, это производило такое ужасное и глубокое впечатление, что решительно этого выразить нельзя, я не плакал, а просто таял слезами. Было в то же время и страшно, и сладко, и утешительно.  Мысли об Тебе, мой милейший Саша, об нашей дорогой Мама, об вас всех, о Папа, об Адини, об всей России, все это сменялось и смешивалось в душе бессознательно и обращалось без слов, без определенных мыслей в одну общую несказанную молитву. Обедню эту я во всю жизнь мою не забуду!  Описать теперь в письме все путешествие и пребывание в Иерусалиме нет никакой возможности, это составило бы несколько томов. Откладываю это до того счастливого времени, когда можно нам будет словесно передать все это Тебе. Теперь посылаю Тебе через Мансурова, журнал, веденный по моему приказанию во время путешествия, а сам Мансуров может служить тому живым дополнением.  Здесь только прибавлю, что все путешествие совершилось чрезвычайно благополучно, жары не были столь сильны, как по времени года можно было ожидать, и трудную дорогу по Иудейским горам жинка моя вынесла очень хорошо и терпеливо. Все происходило весьма прилично, встреча была великолепная, и старик Патриарх из кожи лез, чтоб нам угодить. Я принял от него просьбу насчет имений Святого Гроба в Дунайских княжествах, которые хотят от них отнять, чрез это здешняя церковь будет поставлена в безвыходное положение, не будет в состоянии поддерживать своего достоинства и, главное, не будет в состоянии бороться против сильной и богатой латинской пропаганды.  Наше дело устройства русского поклонничества пойдет, надеюсь, на лад. Купленные земли прекрасно выбраны, утверждены за нами фирманами, и, надеюсь, что иерусалимский паша нам будет помогать. Станиславская лента которую я вручил ему Твоим именем, тоже этому поможет»[9].

Далее идет описание других политических дел, которые не имеют прямого отношения к посещению Иерусалима.

Как было сказано выше, привел я этот пример, потому что паломничество о. Андроника и великого князя совпали. О впечатлениях какие имел о. Андроник мы поговорим на следующей нашей лекции.

Сегодня сделаем выводы.

Невзирая на все сложности и перипетии политические, экономические, геополитические Святой город и Святая Земля остаются местом паломничества и особой Божией благодати. В этих местах прославились сонмы святых. И те кто подвизался в здесь в течении всей своей жизни и те кто только приезжали на пару недель или дней, оставили свою долю, свою лепту в молитвах и воздыханиях вознесенных с этих мест к Небесному Отцу.

Иерусалим город радости и грусти, город трагический и оптимистический, город вдохновляющий на молитву, на размышление и в тоже время интригующий своим разнообразием и всевозможными преданиями, пророчествами, мессианскими и эсхатологическими ожиданиями миллионов верующих разных религий. На пути к Пасхе и мы образно, мысленно, и главное духовно-сердечно восходим в Иерусалим. Да поможет нам Господь стать гражданами небесного Вечного Иерусалима.

Следующая наша лекция будет 11 мая. Тему вы наверное уже поняли: «Путешествие иеромонаха Андроника Поповича в Иерусалим в 1859 году».

Иеромонах Иосиф Павлинчук

[1] НАРМ Ф. 2119. Оп. 3. Д. 43. Л. 1.

[2] Ieromonahul Andronic, Călătoria la Muntele Athos (1858-1859). Iași, Editura Universității „Alexandru Ion Cuza”, 2016.

[3] Там же. Л. 1. (обр).

[4] Там же.

[5] Там же. Л. 1 (обр) – Л. 2.

[6] Там же.

[7] Там же. Л. 2 (обр).

[8] Там же. Л. 2 (обр).

[9] https://www.ippo.ru/ipporu/article/pervoe-russkoe-avgusteyshee-palomnichestvo-velikog-201679

Comentarii

Related Post

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *